– Отлично. Густав, – повернулся Шварценберг к стоявшему в отдалении управляющему усадьбой, – проводи нашу гостью в бильярдную… Пойдемте, Крис, дружище, нам надо многое обсудить.

По мраморной парадной лестнице они поднялись на второй этаж и прошли в рабочий кабинет.

– Я хотел бы сообщить Вам о ходе проекта, Мартин, – сказал Элфорд, – Дело идет успешно. Нейросеть начала обучаться от человеческого мозга. Имплантация чипов никак не повлияла на самочувствие Фрэнка.

– Бедный Фрэнк… Впрочем, он послужил великому делу, Орден будет его чтить, когда он покинет нас… Расскажите мне, пожалуйста, подробности.

Элфорд посвятил мультимиллиардера в детали работы, особенно подчеркнув роль Лопатина.

– Хм, из Ваших слов, Крис, у меня создается впечатление, что техническая часть проекта целиком завязана на этом русском таланте. Я не очень-то доверяю русским. Вы уверены, что он надежен?

– Он уже довольно много времени работает у нас. Мы плотно отслеживаем все его контакты и разговоры. Мы его проверяли. Лопатин умный, но не сведущий в глобальных вопросах молодой человек. Я думаю, что, если дозированно подавать ему наши идеи, он их воспримет как свои и будет служить нам. А такой человек нам нужен.

– Хорошо, если так. Как Вы думаете, когда нейросеть будет готова к полноценной работе?

– Точные сроки спрогнозировать трудно, Мартин. Никто этого не делал до сих пор. Но я надеюсь, что через три-четыре месяца мы получим полный функционал системы.

– Нам очень необходим результат и поскорее. Китайцы не хотят играть по нашим правилам и с каждым днем наглеют все больше и больше. Они отнимают у нас рынки и создают свою «мягкую силу» в зоне мировой периферии. А кстати, Вы не задумывались над тем, что они могут разрабатывать проект, аналогичный нашему?

– Я не имею такой информации.

– Я тоже не имею, за их Великой Китайской стеной трудно получить какую-либо информацию. Но исключать этого нельзя, поэтому мы и должны торопиться. Я только что общался с нашими политиками в Вашингтоне. Они отстали от жизни лет на пятьдесят или сто. Кретины, балаганные шуты. Когда нейросеть будет готова, сразу же поставим перед ней задачу, как без потрясений свернуть этот балаган… Но что же делать с китайцами? А вот что… На очередном заседании Совета Ордена я поставлю вопрос о выделении из нашего общего Фонда суммы, достаточной для подкупа агентов во всех китайских компаниях, которые могут заниматься проблемами нейросетей.

– Крупные могут поручить мелким или вообще создать новые фирмы специально под это дело, – с сомнением проговорил Элфорд, – А кроме того, ведь этим может заняться и государство.

– Вы правы… Тогда я сформулирую задачу таким образом – мы будем охотится за специалистами высокого класса, которых не так уж и много. А они нам расскажут, где, как и что. Вы будете присутствовать на ближайшем заседании Совета?

– Конечно, если не случится чего-нибудь экстраординарного, буду.

– Отлично. Я уже предвкушаю, какой эффект произведут известия о том, что проект «Геката» полным ходом идет к успеху, на наших скептиков, как они будут посрамлены, ха-ха… Наш с Вами авторитет в Совете неизмеримо возрастет, Крис… Вы можете скинуть мне на почту досье на этого вашего Лопатина? Хочу посмотреть и понять что за человек.

– Да, разумеется, Мартин. Я сегодня же Вам пришлю.

II

Во время очередного отчета Ботрайту по работе, Ярослав поделился с шефом своей неудовлетворенностью:

– В целом все идет по плану, но меня все больше и больше смущает один момент. А именно то, что пока что нейросеть не приблизилась к органичной многомерности и не шаблонности человеческого мышления.

– Иногда Вы употребляете такие выражения, Ярослав, что можно подумать, что Вы философ, а не специалист IT. Выражайтесь яснее, что Вы имеете в виду?

– Ну смотрите, я проиллюстрирую. Есть такая русская загадка-пословица: «Буквы А и Б сидели на трубе, А-упала, Б-пропала, кто остался на трубе?» Как по Вашему? Только не торопитесь, задачка с подвохом.

– Хм, с подвохом…? А, ясно. Осталось «И». Но если «И» в этом предложении рассматривать как союз, то также верно сказать, что на трубе ничего не осталось.

– Правильно, – улыбнулся Ярослав, – Но даже такую детскую задачку на сообразительность наша нейросеть пока что не может решить. Она все время выдает только один ответ – ничего не осталось. Теперь понимаете?

– Да… Это на самом деле серьезно. У Вас есть какие-либо предложения как решать проблему?

– Я постоянно думаю над этим, но пока у меня только одно предложение – мы могли бы нарастить вычислительную мощность процессоров.

– Что ж, это вполне возможно, мы изначально закладывали в проект возможность масштабирования мощности. Можем разместить новые процессоры в подвальных помещениях Центра. Подготовьте пожалуйста, конкретные расчеты по требуемым мощностям. Сколько времени на это Вам нужно?

– Хорошо, шеф. Завтра к шести вечера расчет будет у Вас.

III

Крис Элфорд только что приехал из штаб-квартиры «Ultimate Solution» в свой коттедж в Адамсвилле, пригороде Бостона, когда раздался видеозвонок от Мартина Шварценберга:

– Приветствую, Крис. Я изучил досье на этого Лопатина. Очевидно, что человек он весьма талантливый, а может даже и гениальный. Это настоящая находка для нас. Ты знаешь о чем я подумал? Когда мы успешно реализуем проект «Геката», нам нужен будет человек, который станет непосредственно курировать техническую систему того мира, который мы создадим. Посмотри, кто у нас сейчас. У нас нет людей из мира науки и техники. Взять, например, нас с тобой. Согласись, мы, конечно, разбираемся в технологиях, но довольно поверхностно. Прежде всего мы – бизнесмены и организаторы. Кому мы доверим нейросеть? Кто будет принимать решения именно в техническом аспекте? Кто будет выдвигать новые идеи и предложения исходя из видения глобальных задач? Нам нужен человек, на которого будут завязаны тысячи техников-исполнителей, который будет направлять их работу, контролировать и руководить ими.

– Я понял тебя, Мартин. Ты видишь в этой роли Лопатина?

– Именно. Но, с другой стороны, мы не можем предоставить ему эту роль, пока он «непосвященный». Человек на такой позиции должен разделять нашу веру и наши ценности. Иначе мы рискуем получить очень большие, катастрофические проблемы.

– Хм, так, что же, ты предлагаешь «посвятить» его?

– Не сразу. Сперва он должен пройти через период первоначальной индоктринации. Тогда мы увидим, насколько он понимает и принимает наши идеи. Я предлагаю для начала познакомить с ним Достопочтенного Брата Лорана…

– Понял тебя Мартин. Ты прав. Я займусь этим вопросом.

Закончив разговор с Элфордом, Шварценберг подошел к окну своего рабочего кабинета на вилле в Уэйманало-Бич на острове Гавайи, потянулся, заложив руки за голову, смотря в бескрайнюю синеву Тихого океана. Причина, по которой он сделал сегодняшнее предложение насчет русского была не только в том, что он сказал Элфорду. Долгосрочный план Шварценберга состоял также и в том, чтобы перетянуть Лопатина к себе, сделать так, чтобы он слушал его, Шварценберга, больше, чем Элфорда или кого-нибудь еще. Несмотря на то, что члены тайного «Ордена Могущества» были связаны одной идеологией и, в целом, делали одно дело, соперничество за власть и влияние никогда не исчезали в их среде.

IV

В знойный день, в начале августа, Войцех Радзишевский, троюродный брат Кшиштофа Шепиги, коллеги Ярослава по работе над проектом «Геката», прогуливался по парку в Вильде, южном районе Познани. Он приходил сюда очень часто, почти каждый день. Его толкали сюда воспоминания. Здесь он гулял с Алисой Киндзмараули. Здесь он признался ей в любви… Прошло уже почти два года с той поры. Войцех сидел на той самой скамейке в парке, где открыл Алисе свои чувства. Не обращая внимания на происходящее вокруг, он перебирал в памяти моменты прошлого. Вот она, просто и скромно одетая, с собранными сзади в косичку черными, как смоль, волосами